я не поэт, я господин

Два с половиной года назад я писал у lucas_v_leyden (исходная запись которого заслуживает всякого внимания):

Ахматова лет через пятьдесят припоминала Брюсову, как он назвал акмеистов "господами, то есть не поэтами".

Кажется, была манера называть гг. малоизвестных поэтов, у кого первый-второй сборник: г. Мандельштам, но Бальмонт (так вроде бы на самом деле писал и Брюсов, и за ним Ходасевич).

Интересно, что Кузмин, замещавший Гумилёва в "Письмах о русской поэзии" (когда тот ездил по африкам и фронтам, а также если было надо написать о его врагах Гиппиус и Волошине), ставил "господ" куда гуще, чем Гумилёв: тоже по брюсовскому принципу, не ставя "г." только у поэтов с большим именем. Гумилёв, действительно, "господ" в нейтральном контексте избегал, возможно, как-то комментировал это в разговорах с Ахматовой, и той запомнилось, что "господин" -- это "не поэт", хотя это отнюдь не общий узус эпохи. Для Н. С., видимо, это объяснялось "кастовостью" поэзии в его романтическом мифе -- но, вместе с тем, он предвосхитил нынешнее, гораздо более сильное отношение к этому слову.

Любопытно, кстати, сравнить узус столетней давности с нынешним, хотя бы у некоторых критиков. У dkuzmin, как я замечаю, уже само приименное слово "поэт" означает, что с точки зрения автора данный поэт -- не поэт и не индивидуальность, а настоящий для него поэт называется с именем, как и у Гумилёва (то есть, например, поэт Шульпяков, но Борис Херсонский; это выдерживается достаточно строго).

сонет третий: маня. сонет шестой: таня

Уже давно я знаю про венок сонетов Брюсова "Роковой ряд": видел комментарий к нему (без текста) в сборнике "Из моей жизни", читал отдельные сонеты (первый -- в комментарии Богомолова к дневнику Брюсова -- и 14-й -- в заметке lucas_v_leyden о Вульфарт), даже видел у daskalidi неоконченное подражание ему, о своей френдленте и 14 френдах ("О Зельченко, аккаунт твой угас" и т. п.).

Но только сейчас сподобился прочитать целиком.

Боже мой, это стоит "Египетских ночей" и прочего, за что над Брюсовым заслуженно смеялись к 1916 году (дате создания основного корпуса сонетов) все, кому не лень.

Смешная эротомания на уровне провинциального подражателя модернистов или даже пародий Буренина или Измайлова ("Таня" № 6, кажется, рекорд, хотя про "будуар Жени" тоже ничего), достойные Незнайки рифменные ряды, и про то, где лирический герой "лежал", и полное отсутствие чувства юмора, святая уверенность в том, что это всё "в веках" и "чеканный стих", что дети это будут учить наизусть с комментариями, лёгкие угрызения совести по поводу Львовой (№ 12), второе дыхание над коленками Адалис (кода) и т. п.

Возможно, даже ямб не слушается этого мага и стиховеда: к тому времени уже заметный архаизм "нАзвал" (ещё ладно, это и у других бывает), лишний слог в 14-м сонете (Лукас предполагает опечатку).

Конечно, ничего нового. Айхенвальд в "Преодоленной бездарности" и Георгий Иванов в "Творчестве и ремесле" собрали очень впечатляющую подборку всего подобного (Ходасевич, кстати, о сочинениях Брюсова, в отличие от его личности, говорил гораздо уважительнее). Но они собирали в опубликованных текстах, где это представлено вкраплениями среди нейтрального и иногда даже чем-то овеянного материала. А тут, в таком концентрированном виде просто -- вся "жизнь и творчество".

Иоанны Матвеевны и Нины Петровской нету. Самое интересное.