дневников на войне я не вёл

Оказывается, на первом месте в первой колонке перечня полководцев и героев революции и империи, выбитого под Триумфальной аркой, значится полководец по имени Chartres.

Кто этот чудный великан, выше Келлермана и Карно, Даву и Нея, а также юных пионеров-героев Бара и Виала?

Вообще-то, когда он был командиром революции, его звали не Шартром, а гражданином Луи-Филиппом Эгалите. За несколько лет до этого он действительно был герцогом Шартрским, как и его отец -- герцогом Орлеанским, но теперь равенство отменило титулы, и семейство служило республике, поддерживало цареубийство и т. п.

Отличился полководец Шартр в основном тем, что довольно быстро перешёл на сторону социально близкой контрреволюционной армии и тем самым косвенно отправил родного отца, каким бы тот ни был, на гильотину.

А в 1836 г., когда арка была закончена, он сидел на месте государей и узурпаторов в Тюильри и назывался Луи-Филипп I.

"Малая земля".

Признаться, я был о Короле-Гражданине, несмотря на все его художества, лучшего мнения.

P. S. В это время в Париже учился молодой египтянин Рифа'а Рафи' ат-Тахтави, который написал записки "Извлечение чистого золота, или Драгоценный диван сведений о Париже" (Takhlîç al-ibrîz fî talkhîç Bârîs). Описав события июля 1830 года, ат-Тахтави прибавил:

Один поэт сказал (по сходному поводу):
Скажи злорадствующим: потерпите,
Вас тоже ждут беды и несчастья.

А другой сказал:
Судьба пожирает людей. Не будь
из тех, кого ослепляют чины и звания.
Сколько счастливых жизней рушилось из-за ничтожного промаха.
Все меняется, и у каждого изменения своя причина.

отец народа

Это была история орлеанистская, сейчас вам для пандану будет история легитимистская, про старших, стало быть, Бурбонов.

13 февраля 1820 года Шарль-Фердинанд, герцог Беррийский, племянник короля Людовика XVIII, без верхней одежды спустился проводить свою жену из Оперы на рю Ришелье. К подъезду подбежал рабочий-седельщик Луи-Пьер Лувель, воткнул герцогу в грудь свой рабочий инструмент -- немаленькое шило -- и побежал дальше. Герцог самостоятельно извлёк орудие преступления, воскликнул "это кинжал! я погиб!", был отнесён в одно из внутренних помещений театра и там скончался на следующее утро. Шило не единожды в истории играло роль poignard, Карающего Тираноубийственного Кинжала. Кажется, именно шилом 78 лет спустя Луккени проткнул сердце императрице Зисси, о чем сказано на первой же странице "Швейка".

Судьба Лувеля понятна и стандартна: погоня, задержание, суд, государственное преступление, "один англичанин за двеститысячливров купил окно, выходящее на Гревскую площадь", "мужайтесь, час искупления настал", салют национальной гвардии, в толпе кто-то кричит "merde", Меч Закона падает. Оперу на рю Ришелье снесли до основания. Сейчас там самый большой зелёный сквер во втором арондисмане, и даже с фонтаном.
( Read more... )

"И это только то, что мы знаем".

Герцог Беррийский покоился в базилике Сен-Дени, а его народ продолжал благодаря ему прирастать сынами.